В начале мая в средней полосе понемногу «оживает» щука. Самыми первыми начинают активно питаться самцы щуки, вначале – мелкие, потом - средние и крупные. Они, в отличие от самок, после нереста не покидают нерестилища сразу, а находятся непо- далёку и уходят лишь в случае падения уровня воды. Эти ушлые завсегдатаи мелководий и враги всего живого, начинают охотиться уже спустя неделю-полторы после нереста. Затем к ним подтягиваются средние щуки, и самыми последними – крупные глубинные «мамки», которые метали икру позже и дольше всех своих сородичей.

Вопреки бытующему мнению о, якобы, долгом периоде привыкания рыбы к яркому свету, после подлёдного сумрака, в апреле-начале мая щука охотнее идёт кормиться к берегу в полдень и второй половине дня, нежели на зорях. Это вызвано в первую очередь тем, что и мелочь – главный объект охоты, тоже появляется на мелководье не в утреннем сумраке и холоде, а ближе к обеду-вечеру. Спустя ещё неделю-две, в середине мая, в прибрежной полосе наблюдается уже буйный рост всей типичной зелени, в том числе и подводной. И щука, уже по-хозяйски, обосновывается здесь до глубокой осени! Много лет наблюдаю, охочусь и ловлю эту рыбу и не перестаю удивляться всему разнообразию щучьих ухищрений в маскировке! Вся прибрежная полоса забита нерестящейся плотвой, ершом, потом окунем, а щуки, кажется, нет совсем.

Но это не так. Щука отошла за бровку, на границу придонных мхов и илистых глубин, и в отсутствии свежей прибрежной растительности, маскируется на ровном голом дне. Выглядит это так – щука с разгона и разворота падает на дно и замирает не шевелясь. Взмученный «облаком» ил понемногу оседает и, спустя 10-20 минут, покрывает всё тело щуки ровным серым налётом, под ним скрываются и оранжево-красные плавники, и тёмная спина, и пятнистые бока. Заметить замаскированную таким образом хищницу – почти невозможно. Она выдаёт себя только, когда чувствуя опасность, готовясь к рывку, начинает учащённо работать плавниками и жабрами, поднимая фонтанчики мути и приподнимаясь от дна, оголяет светлое брюхо. Очень легко можно пройти на нырке над «крокодилом» в 8-15 кг весом и… не заметить ничего. Щука такого размера – хладнокровна, стоит в засаде «до последнего». Крупная щука – талантливейшая мастерица маскировки в среде наших хищных рыб. Но щучья мелочь до 1 кг – не столь искусна и изощрённа, зато – нахальна, жадна и беспощадна. Много раз приходилось видеть под водой такую картину: щука только-только схватившая жертву, медленно опускается с ней на дно… Ныряю, подплываю вплотную, осторожно беру рукой за хвост жертвы, пытаюсь отнять. Щука, зло косится глазами, но добычу не выпускает, зато пятится, как собака, у которой изо рта вырывают кусок. Только что не рычит. Осторожно обхватываю щуку рукой за «загривок» - держит, переворачиваю набок – держит, аккуратно беру хищницу за хвостовой плавник и переворачиваю в толще воды её вертикально - держит, но когда касаюсь рукой глаз, мягких тканей, низа жаберных крышек и рта – самых чувствительный частей, щука «выстреливает», бросив свою жертву. Повторюсь, что такие выкрутасы проходят только с «племенем младым» - неосторожным и жадным! Крупная, матёрая хищница на мелководье никогда не позволит к себе подобное неуважение. Она в мгновение ока отрыгнёт полузагло- ченного налима или линя и… поминай, как звали!

Принято считать, что на небольшой речке, на сильном течении щука стоит обязательно головой против течения, струи. Мне же доводилось часто наблюдать весьма крупные экземпляры, лежащие в береговых углублениях-нишах, поперёк к струе, плотно на дне, уходящем вглубь… Голова расположена, как правило, ниже хвоста. Сектор обзора – максимально широкий, это для щуки очень важно! В таких же местах, на ступеньках, раз- нокалиберные щуки могут «залегать» совсем рядом – голова к голове! Ну, как тут не вспомнить о расхожей аксиоме, что щука с малолетства – рыба сугубо одиночная и территориальная. Приходилось часто наблюдать, как 5-6 небольших щурят, действуя коллективным разумом или по наитию, загоняют – прижимают к берегу стайку мелочи, и по-окунёвому – тычками выхватывают из общей кучи одну-две рыбки. Или ещё одна типичная ситуация, но уже для озёр и тихой воды речных стариц: среди широкого, протяжённого мелководья то тут, то там встречаются островки хвоща, рогоза, плотно населённые щукой. Причём, размер этих «жильцов» может быть очень разнообразным. Тут живут и охотницы за уклейкой – щучки двухлетки, и гроза килограммовых линей и карасей - десятилетка. Но эта «подводная лодка» будет лежать в засаде в нескольких метрах от островка, в складке придонных мхов со стороны глубин, либо стоять на самом краю хвоща, мордой наружу. Она может располагаться и на дне, и под самой поверхностью, высунув на воздух кончик спинного хвостового плавника. А уж засада щуки в тени листов кувшинки под самой поверхностью - это вообще классика.

Или ещё одна типичная зарисовка её повадок, характерная уже для лета: вечером, перед темнотой, щуки выходят в мелководный, травянистый вход в речную старицу, становятся веером и караулят-пасут «неразумных овец» до полуночи. Потом чинно разбредаются по своим кочкам, корягам и кустам до утра. Но в 3.30 утра они вновь на боевом посту. Ничто живое не сможет прошмыгнуть из реки и в реку безнаказанно. Нужно заметить, что в самом начале сезона крупная щука с огромным удо- вольствием посещает мелкие места. Такие набеги, в течение суток, в мае, в период жора, носят вначале бессистемный характер. Но уже к июню, они становятся заметны, и делятся на два периода, когда мелководье кипит от щучьих атак. Это – позднее утро с 6-ти - 8-ми часов и до полудня, и вечер - первая половина ночи.

Не раз в конце мая, начале июня доводилось наблюдать картины ночной щучьей охоты. Разгадка проста - уклейка. В конце мая, ранним утром, на неглубоких (1 - 2 м) травяных плато со спокойной водой нерестится лещ.



После его нереста, спустя всего несколько часов, на эти места наваливается огромная орда всяко-разной мелочи, пожрать досыта и на халяву! И тут уклейка – всегда в первых рядах! А уж за уклейкой всенепременно подтягивается и щука. Любая и в огромных количествах! Проплывая в этом серебристом облаке снующей туда-сюда мелюзги, можно наблюдать щук, которые не обращая никакого внимания на пловца, хватают уклею, как ласточки мошкару! Они не останавливаются после удачной атаки, а сразу же переходят к следующей, и далее в том же духе. Щуки с огромными животами отлёживаются некоторое время на придонном мхе и снова в атаку…! Это побоище не прекращается и ночью до самого утра. Подсвеченная фонарём уклейка немедленно пропадает в пасти. Щука атакует, даже блеснувшие в свете фонаря флажки гарпуна подводного ружья! Лишь к 4 - 5 часам исчезает куда-то уклейка, а вместе с ней и щука.

Довелось потрошить пойманную в подобную ночь среднюю щуку: так вот, 15 - 20 уклеек в желудке, это – норма. Пир редко повторяется на следующий день, а уж на третий не встречал вообще. Второй, похожий всплеск активности щуки доводилось наблюдать уже во время нереста самой уклейки, во второй половине июня. Если погода жаркая и нерест дружный, то картина, как две капли, похожа на предыдущую. Если же похолодание растягивает нерест уклейки по срокам, то массового выхода щуки можно и не наблюдать. Чрезвычайно важно, когда и где крупная щука выходит на отмели. На озере это – глубокие илисто-травяные выходы к трости, «борозды», складки, неровности дна, края «кувшинковых полей» или заросли хвоща, примыкающие к глубоким свалам. Все эти места могут служить и дорогой, и укрытием одновременно.

Нередко встречал в подобных местах одиночных, крупных окуней-горбылей. Дойдя до прибрежной трости, щука, уже вполне комфортно, под прикрытием зарослей, передвигается вдоль береговой линии. Глубины в таких местах не превышают 1 м, а зачастую и того меньше. В период всего тёплого сезона, широкие поля трости густо заполнены «охотниками и их жертвами». «Полями сражений» становятся голые пятачки воды и проходы в трости. Плотность щуки в таких местах может достигать одной головы на 1 кв. м. Этакая – «крокодилья ферма»! Причём «крокодилы» - всякого «рода и звания». Тёплая вода летних мелко- водий сильно способствует пищеварению и поэтому желудки пойманных в таком месте щук – пусты или полупусты. Но на самом деле, они далеко не голодают. Мелкие жертвы перевариваются всего за несколько часов и лишь крупным «везёт» больше. В июне в «меню крокодилов» начинают преобладать лини, караси, краснопёрка. Причём, размер их впечатляет. Нередко это – экземпляры 0,7 – 1,2 кг. Это и понятно! Ведь июнь – пик кормовой активности не только у щуки, но и у всех карповых. И щука легко меняет свои «кулинарные пристрастия» в зависимости от обстановки. А обстановка складывается следующая: на илистом дне озёр и речных стариц, на глубине 1 - 4 м поднимаются «подводные джунгли» - заросли астралитуса. Это растение похоже на крону пальмы. Под его длинными, густыми листьями находят приют крупные лини и караси на днёвках, эпизодически выскакивая наружу, по делам, только им самим известным. В этих же зарослях, в тени и прохладе, стоят и крупные щуки. Астралитус плотно смыкается куст с кустом, образуя крону до 1,5 м в высоту. Даже заглядывая под него через маску, ничего практически увидеть невозможно, не говоря уже про то, чтобы просмотреть его, проплывая над ним на крейсерской скорости. Но огромные водовороты с фонтанами ила, остающиеся на месте «старта» - не дают усомниться в наличие очень крупной рыбы. В первую очередь – линей, карасей, краснопёрки и их «пастуха» - щуки.

Ещё одно излюбленное место летней, я бы даже уточнил, июньско–июльской стоянки щуки - это береговые плавни или «ниши». Под кочками заболоченного берега образуются тёмные илистые «карманы» до 1,5 - 3 м шириной и глубиной, длиной – от метра и до сотен метров. Глубокий полумрак внутри их лишь усиливается со временем, когда вход плотно «закупоривают» водные растения. В таких местах легко можно столкнуться нос к носу и с дремлющим «хозяином» водоёма – сомом! Но это – уже другой рассказ… А вот щука запросто населяет такие «квартиры», совершая недалёкие набеги за пищей. Причём, они могут не только «возлежать» на илистом «полу», но и по-сомовьи прижиматься спиной к своду или боком к стенке, зависая в переплетении мелких корешков… В этих же местах часто встречаются и полуразрушенные бобровые норы и ходы. Щука – это, конечно, не сом, и внутрь норы она не полезет и уж тем более не обоснуется в «действующем доме». Но вот затаиться на ямке у входа в заброшенную нору, под старой «крышей» из переплетённых веток может запросто.

Цвет щук: иссиня-чёрный, не даёт усомниться, что время, проведённое ею в этих квартирах – не несколько дней! Хотя, поймав такую, спиннингист, вероятно, скажет: «Глубинная!», не представляя в действительности причину подобной раскраски! Подмечена также сильная любовь щук к «свежим укрытиям». Это могут быть поваленные весенним половодьем или течением деревья и кусты. Особенно почитаема берёза, ольха и елка, ввиду большого количества ветвей и мелких веточек. А уж если дерево легло вблизи ямы, то это вообще – идеальное укрытие! Подныривая и просматривая на просвет ветви, легко видно затаившихся щук. Их можно стряхивать, как груши в саду! Слегка стукнув по дереву, наблюдаешь такую картину: щуки, сорвавшись со своих «квартир-этажей», далеко не отходят, а падают прямо на дно невдалеке. При отсутствии беспокойства, они быстро возвращаются назад в укрытие. Наблюдал как-то ситуацию, когда щука после бегства, опускалась прямо на стоящего на дне под «деревом» килограммового окуня… Сильно волновался и нервничал лишь окунь, а щука его просто не видела!

Интересный способ летней маскировки щуки наблюдается на озёрах с кристально прозрачной водой и хорошо развитыми придонными мхами. Щука пробивает подстилку мхов, проходит по жидкому илу до нескольких метров и лишь чуть высовывает кончик носа наружу. На широких, ровных плато может показаться что, никого нет – тишь да благодать! И тут в нескольких метрах от тебя как перепёлка из редкой травы, вылетает щучина, да – какая! Схватив жертву, медленно падает на дно, задушив, раз- вернув и заглатывая, вновь «ныряет» в дно. И где на этот раз покажется её морда – неизвестно…

Похожим способом отлично маскируются крупный карась, сазан, угорь, а щука - лишь ученица. Но какая талантливая! Богаты разнокалиберной щукой и длинные мелководные косы: «языки» или «рога», как их называют у нас. Независимо от времени суток, по обе стороны и на конце, вдающегося в водоём мелководья, будут обязательно стоять «пастухи», притаившись на границе ила и придонных мхов. Щука просто прижимается боком к торцевой части, поднимающихся на 20-40 см от дна мхов, либо таится в их проплешинах. Часто приходится видеть постоянные места её лёжки – продавленный почти до дна «зелёный ковёр». Впрочем, она не прочь занять и чужое место, место сома, сазана, крупного линя… Трудно пройти мимо таких типично щучьих мест на реке, озере, протоке, как – «дрова» на дне. «Дрова», это – стволы деревьев или крупные ветви, доски, остовы лодок, смытые водой заборы, брёвна, срубы колодцев…

То, что в таких местах собирается полный «рыбий интернационал», это факт. «Овцы и пастухи» спокойно располагаются рядом, бок о бок! Щуки в таких местах встречаются во множестве, нередко - крупные, но в большинстве своём - по холодной воде. Летом же «дрова» - лишь перевалочная база на пути щук к местам кормёжки и укрытие на случай опасности, они не задерживаются на нём надолго, но совершенно пустым «свято место» не бывает.

Другое дело – «дрова» прибрежные, на отмелях. Именно про такие места народная молва гласит: «Гляжу - два бревна, и тут одно зашевелилось…» Тут нужно быть начеку, «крокодил» действительно часто принимает то же положение, что и бревно рядом, может лежать плотно на дне, вдавив траву, а может и под углом, чуть приподняв голову. Но в любом случае щука стоит либо сверху, либо рядом, обзор над ней, и обзор с боков, для неё – первостепенен. Этот фактор ещё и ещё раз будет определяющим в выборе щукой места стоянки и ва- рианта маскировки. И не было бы у неё никаких проблем, кабы не губительное любопытство, свойственное крупной щуке и ненасытная жадность – у мелкой и средней.

Значит, мы никогда не останемся без трофеев!